– Какие перемены на твоем жизненном пути произошли после «Олимпийских игр»?
– По возвращению из Китая я продолжал работать в том же темпе. Как только услышал печальные известия о том, что в «Чемпионате мира» не будут участвовать российские фигуристы, стали подготавливаться к «Кубку Первого канала». Перед этим мы с Кириллом Анатольевичем отрабатывали новые программы, изначально выбрали трехминутную.
Для контрольного проката в г. Санкт-Петербург мы подготовили программу, взяли две композиции. Одна из них – песня британской рок-группы Led Zeppelin. Песню предложил тренер, вторую выбирал я. В дальнейшем с Кириллом Анатольевичем решили воедино соединить и ту, и ту композицию. Именно поэтому программа сформировалась не просто разносторонней, но и в определенном роде уникальной относительно меня.
– Ты молодец, что принимал участие в создании программы и выборе композиции.
– Меня это по-настоящему увлекло. Я полагаю, что в итоге все должно выйти отлично. И, хотя вторую песню напевают многие меломаны, фигуристы брали ее очень редко.
– Это очень любопытно.
– Как говорилось ранее, с Кириллом Анатольевичем старались подобрать какое-то уникальное для меня музыкальное сопровождение. Это должна быть композиция, которая дала бы мне толчок на развитие уже в новых направлениях. Такая, чтобы я не зацикливался на чем-то одном похожем, двигался дальше.
Моя программа мне очень нравится. Но как ее воспримут поклонники, станет ясно потом. Вместе с нами ее разрабатывал хореограф Денис Лунин, а вот над правильными позициями ног мы довольно большое количество времени работали с И. Кощеевым. Он бывший танцор, поэтому связки и шаги – его стихия. С руками помог Игорь Александрович.
– А что насчет произвольной программы?
– Композицию для нее подобрал Кирилл Анатольевич, причем совершенно случайно. Включил ее на тренировке, композиция сразу всем понравилась. Я в дальнейшем прослушивал ее дома. Некоторые фрагменты этой оригинальной композиции мне безумно понравились.
– А что за музыка? Секрет?
– Пока не скажу. Могу только дать маленькую подсказку: композитор Я. Тирсен. Все остальное узнаете после контрольных прокатов. Вообще, моя программа – это уникальная история. Я вдруг чувствую, что у моей руки своя собственная жизнь, как будто в нее вселилась чужая душа. Изначально меня это ужасно бесит, но постепенно начиная понимать ее. Учусь жить с таким феноменом дальше, находить с рукой «общий язык».
– Теперь понимаю, почему вы прорабатывали руки. Да, такая история дает большой полет фантазии для хореографа-постановщика.
– Это лишь начало. Потому что в конце оказывается, что для меня это было лишь сном.
– Сюжет со скрытым смыслом.
– Да. Каждый болельщик увидит в истории что-то свое.
– Этим летом вы принимали участие в особой программе подготовки в Оренбурге. Почему именно в этом городе?
– Просто было решено изменить пункт сборов, сделать подготовку несколько иной. Я не буду подробно углубляться в детали, скажу лишь одно: после «Олимпийских игр» мы все тщательно проанализировали ситуацию, разобрали промахи, выяснили нужные моменты.
– Как вообще для тебя прошла олимпиада?
– Я очень нервничал, потому что решение о моем присутствии практически всегда принимались в самый последний момент. Скажу честно, когда мне позвонили и уведомили о участии в ЧР, я был очень удивлен. Там я прошел многое, как мог спасал прокат, к примеру, упустил четверной сальхов, вместо которого я прыгнул тройной с ошибкой на выезде. В итоге исполнил два четверных тулупа (сольно и в каскаде с тройным), но повторил тройной сальхов, который в итоге не засчитали. Еще и нашли ошибки на обоих тройных акселях, снизили баллы.
Когда сказали подобное про «Олимпийские игры» в Китае, воспринял данную новость об участии уже более спокойно. Если говорить о полученных от них впечатлениях, то я практически их даже не почувствовал. Мне кажется, это произошло от того, что не было зрителей. В отличие от обычных чемпионатов, трибуны практически пустые. Как-то необычно.
От многих фигуристов я часто слышал, что «Олимпийские игры» – это нечто особенное. Но, возможно, из-за коронавируса и малого количества зрителей у меня такого ощущения не сложилось. В дальнейшем Алексей Ягудин мне объяснил, что такие неприятные чувства возникли именно из-за отсутствия зрителей. Именно от тысячной публики ты получаешь заряд энергии и эмоции.
«Кубок Первого канала» – это уже совершенно другое. Мы фигуристы, как артисты, заряжаемся энергией от зрителей. Когда арена без людей, она пустая, не живая. А вот когда она полная, когда есть фанаты, тогда она оживает, воспринимается совершенно по-другому. Болельщики, их энергия взбадривает, заряжает.
– За прошлый год ты как-то поменялся?
– Все самое сокровенное я оставлю при себе, такое нельзя рассказывать. Но, если шутки ради, конечно же я, как и все, старею и одновременно с этим становлюсь мудрее.
– В московском «Мегаспорте» состоятся контрольные прокаты сборной России: одиночницы, одиночники, спортивные пары и танцевальные дуэты представят новые программы на соревновательный сезон. К международным стартам наши фигуристы готовиться не будут. В чем для тебя мотивация таких сборов, какие задачи ты ставишь?
– Я хочу и буду работать как и прежде, учиться чему-то новому и не останавливаться на достигнутом. Желаю освоить новые элементы в прыжках, добавить нечто интересное и необычное в свое катание. Это очень долгая, упорная и непростая работа. Моя мечта – пьедестал на «Олимпийских играх». Да, сейчас мы отстранены, но я знаю, что в недалеком будущем ситуация изменится. Именно поэтому мы работаем и работаем, чтобы показать всем, на что способны российские фигуристы.
– Удачи, Андрей, и свершения задуманного!